- J'avais quatre ans, dit Nathalie,

- J'avais quatre ans, dit Nathalie, quand ma mere quitta mon pere pour epouser ce bel Allemand. J'aimais beaucoup papa, mais il etait faible et resigne; il n'insista pas pour me garder a Moscou. Bientot, contre mon gre, j'admirai mon beau-pere. Il montrait pour moi de l'affection. Je refusais de rappeler Pere; on finit par convenir que je le nommerais Heinrich, comme faisait ma mere.

Nous restames trois annees a Leipzig, puis maman dut revenir a Moscou pour arranger quelques affaires. Elle appela mon pere au telephone, eut avec lui une conversation assez cordiale et lui promit de m'envoyer passer une journee chez lui. J'etais emue, d'abord de le revoir, et aussi de retrouver cette maison ou j'avais tant joue et dont je gardais un merveilleux souvenir.

Je ne fus pas decue. Le suisse devant la porte, la grande cour pleine de neige ressemblaient aux images de ma memoire… Quant a mon pere, il avait fait des efforts immenses pour que cette journee fut parfaite. Il avait achete des jouets neufs, commande un merveilleux dejeuner et prepare pour la nuit tombante un petit feu d'artifice dans le jardin.

Papa etait un homme tres bon, mais d'une maladresse infinie. Tout ce qu'il avait organise avec tant d'amour echoua. Les jouets neufs ne firent qu'aviver mes regrets de jouets anciens que je reclamai et qu'il ne put retrouver. Le beau dejeuner, mal prepare par des domestiques que ne surveillait plus aucune femme, me rendit malade. Une des fusees du feu d'artifice tomba sur le toit, dans la cheminee de mon ancienne chambre et mit le feu a un tapis. Pour eteindre ce commencement d'incendie, toute la maison dut faire la chaine avec des seaux et mon pere se brula une main, de sorte que ce jour qu'il avait voulu si gai me laissa le souvenir de flammes terrifiantes et de l'odeur triste des pansements.

Quand le soir ma Fraulein[64] vint me rechercher, elle me trouva en larmes. J'etais bien jeune, mais je sentais avec force les nuances de sentiments. Je savais que mon pere m'aimait, qu'il avait fait de son mieux et qu'il n'avait pas reussi. Je le plaignais et, en meme temps, j'avais un peu honte de lui. Je voulais lui cacher ces idees, j'essayais de sourire et je pleurais.

Au moment du depart, il me dit que c'etait l'usage en Russie de donner a ses amis, pour Noel, des cartes ornees, qu'il en avait achete une pour moi et qu'il esperait qu'elle me plairait. Quand je pense aujourd'hui a cette carte, je sais qu'elle etait affreuse. En ce temps-la j'aimai, je crois, cette neige pailletee faite de borate de soude[65], ces etoiles rouges collees derriere un transparent bleu de nuit et ce traineau qui, mobile sur une charniere de carton, semblait galoper hors de la carte. Je remerciai papa, je l'embrassai et nous nous separames. Depuis il y a eu la Revolution et je ne l'ai jamais revu.

Результаты (русский) 1:

Ф, мне было четыре, говорит Натали, когда моя мать, мой папа уехал жениться этот красивый немецкий. Я любил много папа, но он был слаб и ушел в отставку. Он настаивал, чтобы не держать меня в Москве. Вскоре против моей воли, я был мой тесть. Он показал мне любовь. Я отказался, чтобы напомнить отца; Мы наконец согласились с тем, что я бы назвал это Heinrich, равно как и моя мать.Мы три года restames в Лейпциге и тогда мама пришлось вернуться в Москву, чтобы урегулировать некоторые бизнес. Она называется мой папа на телефоне, взял с собой довольно сердечный разговор и обещал прислать мне тратить в день на дому. Я был тронут, сначала для обзора, а также найти этот дом, где я имел обе щеки и я все прекрасно памяти.Я не был разочарован. Швейцарцы на дверь, большой двор, полный снега напоминали изображения моей памяти... Что касается моего отца он сделал огромные усилия, чтобы этот день был идеальным. Он приобрел новые игрушки, команда прекрасный обед и подготовлен для ночи мало фейерверк в саду.Папа был человеком очень хорошо, но бесконечные неловкость. Все, что он организовал с столько любви покоя. Новые игрушки сделаны, которые усилили мои старые игрушки сожалеет, что я reclamai и что он не смог найти. Ницца обед, плохо подготовленных служащих, которые был мониторинга больше не женщина, сделал меня больным. Один из ракеты феиэрверков упал на крышу, в дымоходе мой старый дом и mit огонь есть беговая дорожка. Чтобы выключить этот начала пожара, весь дом пришлось сделать цепь с ковшами и мой отец сжигается руку, так что этот день то, что он хотел так гей оставил меня вспоминать страшно пламени и грустно запах повязки.Когда вечером мой фрейлейн [64] пришли искать меня, она нашла меня в слезах. Я был очень молод, но я сильно почувствовал нюансы чувств. Я знал, что мой отец меня любил, что он сделал его лучшим и не удалось. Я жаловался, и в то же время, я был немного стыдно за него. Я хотел, чтобы скрыть эти идеи, я попытался улыбнуться и я плакал.При отъезде он сказал мне, что было бы использовать в России, чтобы дать его друзей на Рождество, карты ornees, что он купил один для меня и что он надеется, что я бы понравится. Когда я думаю о сегодня эту карту, я знаю, это было ужасно. В это время - я aimai, я думаю, этот pailletee снег сделал Борат соды [65], эти клееные красной звезды за синий прозрачный ночью и этот след которого мобильный на шарнире картона, казалось, скакать с карты. Я поблагодарил папа, я поцеловала его и мы мы separames. С тех пор произошла революция, и я никогда не видел его.

Результаты (русский) 2:

Ф- мне было четыре, говорит Натали, когда моя мать оставила отца жениться на этой красивой по-немецки. Я любил папу, но он был слаб и ушел в отставку; он не стал настаивать, чтобы я в Москве. Вскоре против моего усмотрению, я восхищался мой отчим. Он показал мне любовь. Я отказался, чтобы помнить Pere; мы, наконец, согласиться, что я бы назвал Генриха, как и моя мать. Мы остались три года в Лейпциге и матери пришлось вернуться в Москву, чтобы организовать какое-то дело. Она называется моего отца по телефону, имел с ним довольно теплые разговор и пообещал отправить мне провести день дома. Я был тронут, сначала, чтобы видеть его, а также, чтобы найти этот дом или я, так что я продолжал играть и прекрасная память. Я не decue. Швейцарцы на дверь, большой двор, полный снега напоминали образы моей памяти ... Что касается моего отца, он сделал огромные усилия для этого день был идеальным. Он купил новые игрушки, и команда замечательная обед, подготовленный для наступления темноты небольшие фейерверки в саду. Папа был очень хороший человек, но бесконечного неуклюжести. Все, что он организовал так любовно не удалось. Новые игрушки сделаны qu'aviver мои сожаления, что я reclamai старые игрушки, и он не мог ее найти. Красивая завтрак, плохо подготовлен внутренний смотрел больше, чем любой женщины, сделал меня больным. А ракеты пожарные фейерверк упал на крышу, трубу моей старой комнате и подожгли ковер. Для тушения пожара начало, весь дом был цепи с ведрами, и мой отец был сожжен руку, так что в этот день он хотел так весело оставил мне память ужасающих пламени и запаха грустные повязки. Когда вечером мой фрейлейн [64] пришли искать меня, она нашла меня в слезах. Я был очень молод, но я чувствовал, сильно нюансы чувств. Я знал, что мой отец любил меня, он сделал все возможное, и что ему не удалось. Я жалел его, и в то же время, я был немного стыдно. Я хотел, чтобы скрыть эти идеи, я попыталась улыбнуться и плакать. После отъезда он сказал мне, что это было принято в России, чтобы дать своим друзьям на Рождество, богато карт, он купил один для меня, и он надеялся, что это будет радовать меня. Когда я думаю, что сегодня есть эту карту, я знаю, что это было ужасно. В то время я любил, я думаю, сделал это с блестками борат натрия, снег [65] эти красную звезду вставлен под прозрачной синей ночи и санях, которые зависят от мобильного картона, казалось, скакать Карта. Я поблагодарил папу, я поцеловал его, и мы расстались. Так как не было революции, и я никогда не видел.

Результаты (русский) 3:

Фи - когда мне было четыре года, я мать говорит, что Натали, оставил мой отец женился на этот прекрасный Германии.Я люблю папу, но он и resigne низкой; он также настаивал на том, чтобы не позволить мне в москве.Скоро, я admirai GRE, мой отчим.Он дал мне любовь.Я не помню, отец; мы наконец согласился, я буду, как моя мать,

.Мы restames три года в Лейпциге, затем мама пришлось вернуться в Москве делать некоторые вещи.Она позвонила мне отец говорил по телефону, и он очень добрый, он обещал мне провести день дома.Я видел его военного персонала, во - первых, также найти дом, или я, я буду играть много прекрасных воспоминаний.

Я не разочарован.Швейцария ворот, полный двор как снег на изображение памяти я... я отец, он сделал огромные усилия, это идеальный день.Он купил новые игрушки, прекрасный обед и контроля на ночь опустив небольшой фейерверк в саду.

, папа - хороший человек, но неуклюжий бесконечно.Он всех люблю echoua организации.новые игрушки, я жалею, что не активных игрушки, я reclamai, он не может найти.прекрасный обед, не сделать, чем в стране более не женщина, меня тошнит.один ракетный фейерверк падает на крыше, в моей комнате камин и зажечь ковер.Выключи это начала пожара, весь дом пришлось делать цепи и ведро и мой отец сгорел руки, поэтому в этот день, он хочет, чтобы я счастливые воспоминания ужасное пламя и запах печаль повязку.

когда вечером я [64] мисс ко мне она нашла мои слезы.Я молод,Но я чувствую, что силы нюансы чувства.Я знаю, что отец любил меня, он старается, он не смог.Я думаю, что, в то же время, мне немного стыдно.Я хочу сказать ему эти мысли, я смеюсь, я плакать.

в уходил, он сказал мне, что это использовать для его друзей в россии, рождественские открытки, ornees,Он купил для меня, он надеется, что я буду, как она.когда я думаю, что сегодня эту карту, я знаю, что она - это ужасно.в это время я люблю, я думаю, это снег из борной кислоты pailletee сода (65), эти звезды в прозрачных ночью синий красный collees деятельности петли на сани, картона, и, как представляется, чи карта.Я remerciai папа, я поцеловал, мы separames.Поскольку революции, я никогда не видел.